взял меня тонкую, тусклую. наполнил теплом внутри. когда говорю, что я к тебе чувствую - умножай все слова на три.
Жизнь пустить под откос, взорвать все мосты -
В этом вряд ли найдете мне равных,
Я могу улыбаться, быть с судьбою на "ты",
Перескакивать с жалких ролей до заглавных.
Лишь немногие видят мой загнанный взгляд,
И секундную ломкость улыбки,
Я могу веселиться, говорить все подряд,
Но ведь так не исправить ошибки.
Я сама загнала себя в угол.И пусть
Осуждают и требуют действий,
Пусть визгливо кричат- я угроз не боюсь,
Не мешали бы лишь в лицедействе.
Превратив всю жизнь в сцену, комедию, фарс,
Не жалея о уже сотворенном,
Каждый день, каждый миг, любое "сейчас",
Может вдруг оказаться последним и непревзойденным.
"Погорелый театр", провинция, глушь.
Называйте, как нравится больше.
Для меня все это - домыслы, фантики, чушь,
Лишь улыбка наглее и тоньше.
Словно загнанный в угол раненный зверь,
Я свой страх маскирую весельем.
И себя убеждая: "Прими и поверь",
Прикрываю раны бездельем.
В этом вряд ли найдете мне равных,
Я могу улыбаться, быть с судьбою на "ты",
Перескакивать с жалких ролей до заглавных.
Лишь немногие видят мой загнанный взгляд,
И секундную ломкость улыбки,
Я могу веселиться, говорить все подряд,
Но ведь так не исправить ошибки.
Я сама загнала себя в угол.И пусть
Осуждают и требуют действий,
Пусть визгливо кричат- я угроз не боюсь,
Не мешали бы лишь в лицедействе.
Превратив всю жизнь в сцену, комедию, фарс,
Не жалея о уже сотворенном,
Каждый день, каждый миг, любое "сейчас",
Может вдруг оказаться последним и непревзойденным.
"Погорелый театр", провинция, глушь.
Называйте, как нравится больше.
Для меня все это - домыслы, фантики, чушь,
Лишь улыбка наглее и тоньше.
Словно загнанный в угол раненный зверь,
Я свой страх маскирую весельем.
И себя убеждая: "Прими и поверь",
Прикрываю раны бездельем.